…Факты будут считаться чем-то постыдным, Истина пригорюнится в своих оковах, а Поэзия со своими сказками снова вернётся на землю. Кар-тина мира преобразится пред нашими изумлёнными взорами. Из пучины морей выйдут Бегемот и Левиафан и поплывут вокруг высоких галер, как они плавали на прелестных картах той эпохи, когда книги по географии ещё были пригодны для чтения. Драконы закопошатся в пустынях, и Фе-никс взовьётся в воздух из своего огневого гнезда. Жуя золотой овёс, Гиппог-риф будет стоять в наших стойлах, а над головами у нас будет носиться Синяя птица с песнями о прекрасном, несбыточном, о пленительном и не-возможном, о том, чего нет и не будет.

Оскар Уайльд

Они встретились на перекрёстке Терезова и Воскресенской. Встреча была неожиданной для обоих. - Давно не виделись,- сказал Валентин, засовывая руки в карманы. - Давненько,- согласился Алексей, засовывая руки в карманы. Их лица не выражали никаких чувств – сложно было понять, рады они встрече или нет. Они встретились совершенно случайно. Один шёл по Воскресенской в направлении Петропавловской. Другой поднимался по Терезова на Соборную. Было двенадцать часов дня – время ланча. Встретившись, они моментально позабыли обо всех своих делах, полно-стью сосредоточившись друг на друге. Валентин окинул Алексея взглядом и отметил для себя несколько нема-ловажных деталей: чёрный фетровый стетсон с большими полями, как у ковбо-ев, и широкий серый плащ с красноречивыми глубокими карманами. Алексей сделал то же самое, заакцентировав своё внимание на байкерской бандане Ва-лентина с костяшками и черепами и харлеевской кожаной куртке с такими же, как и у него, красноречивыми глубокими карманами. На перекрёстке было очень людно, что немного обескураживало обоих. Стараясь не выпускать Алексея из поля зрения, Валентин посмотрел на часы Спасо-Преображенского собора. - Может, выпьем по чашечке кофе,- предложил он, не зная, как лучше посту-пить. - Давай, выпьем,- согласился Алексей, сам не зная, как лучше поступить. Они зашли в «Чайкофф» и заказали кофе. Кафе было битком набито людьми, всё же нашёлся свободный столик. Не вынимая рук из карманов, они сели за столик друг напротив друга. - Какими судьбами здесь?- после некоторого молчания спросил Валентин, не зная с чего начать. - Проездом,- ответил Алексей.- А ты какими судьбами? - Тоже проездом,- ответил Валентин. Официант принёс кофе и счёт. - Давно вернулся?- снова спросил Валентин, не спуская глаз с собеседника. - Полгода назад,- сказал Алексей, не спуская глаз с Валентина. - А я только вчера. - Долго же тебя мотало. За окном пошёл дождь, и в кафе набилось ещё больше людей. Чуть ли не одновременно Валентина и Алексея посетило желание закурить, но они не ре-шились вынуть рук из карманов. На столике стоял дымящийся кофе. - Где же ты всё это время был, в Лиссабоне?- спросил Алексей, разглядывая байкерскую бандану Валентина. - Не только,- сказал тот, изучая ковбойский стетсон Алексея.- Из Лиссабона я уехал в Мадрид – еле ноги унёс. И месяц провалялся там в госпитале с воспале-нием лёгких. - Признаться честно, я не ожидал тебя больше встретить,- сказал Алексей, про-должая внимательно разглядывать Валентина. Он всё ещё не верил своим гла-зам.- Я думал, ты утонул. - Меня подобрали местные рыбаки, в трёх милях от берега,- слегка скривив-шись, сказал Валентин. Видно, эти воспоминания были ему неприятны.- Если бы не рыбаки, мы, вряд ли, с тобою встретились бы. - А о Романе тебе что-либо известно? - Нет. А тебе? - Последний раз я видел его в Риме. Незадолго до того, как уехать домой. Но это было уже больше полугода назад. Он был очень жалок и выглядел, как бро-дяга. Занял у меня немного денег. Больше я его не видел. Зато видел Ангелину. - Ну и как она поживает? - Не знаю, но, судя по всему, дела у неё в порядке. Я с ней не разговаривал, я видел её только издалека. Она проезжала в шикарном ландо по Via Nazionale. - Хорошо, хоть у кого-то дела в порядке,- сардонически ухмыльнулся Вален-тин.- Ты-то чем здесь занимаешься? - Я постоянно в разъездах. И дома бываю крайне редко,- скороговоркой ответил Алексей. У него не было особого желания разговаривать о делах. И, тем не ме-нее, он спросил.- А ты чем собираешься заниматься? - Ещё не знаю. Для начала проедусь по старым знакомым. Огляжусь. Посмот-рю, что к чему. Дождь закончился, и кафе опустело. - А я думал, что ты не вернёшься. Не страшно?- снова сардонически ухмыль-нулся Валентин. - А кого мне бояться?- впился глазами в Валентина Алексей. - Ну, не знаю,- многозначительно ухмыляясь, отвёл в сторону взгляд Валентин. Какую-то долю секунды он не смотрел на Алексея. - А ты, я вижу, никого не боишься,- на этот раз сардонически ухмыльнулся Алексей. - Страх – удел слабаков,- совершенно серьёзно сказал Валентин. - Вот и поговорили,- задумчиво произнёс Алексей. - Вот и поговорили,- утвердительно повторил за ним Валентин. Стараясь не выпускать Валентина из поля зрения, Алексей посмотрел в окно, на часы Спасо-Преображенского собора. - Ну, мне пора,- сказал он, вставая из-за стола. - Я заплачу за кофе,- оставаясь на месте, сказал Валентин. На столике стоял остывший нетронутый кофе. Не вынимая рук из карма-нов, ощущая спиной на себе тяжёлый взгляд Валентина, Алексей прошёл через небольшой зал кафе и вышел на улицу. На улице он с облегченьем вздохнул и быстро зашагал прочь. Пройдя несколько кварталов, он остановился и оглядел-ся по сторонам, но никого подозрительного поблизости не увидел. Только тогда он вынул руки из карманов, в одном из которых был снятый с предохранителя девятизарядный бразильский люгер калибра 9 миллиметров. Он жадно выкурил сигарету, постоял ещё несколько минут, поглядывая по сторонам, и пошёл дальше. Когда Алексей вышел из кафе, Валентин с облегчением вздохнул. Поси-дев ещё минут десять, убедившись, что никого подозрительного поблизости нет, он вынул руки из карманов, в одном из которых был финский нож ручной работы с широким клиновидным лезвием двугранной заточки. Он жадно выку-рил сигарету, рассчитался с официантом и вышел из кафе. На секунду задер-жавшись в дверях, он подозрительно огляделся по сторонам и быстро зашагал прочь в противоположном направлении. Снова пошёл дождь, подгоняя одиноких прохожих, щедро поливая троту-арную плитку на обезлюдевших улицах.