The official sight of Vladislav Kurash::Владислав Кураш - официальный сайт писателя.

Владислав Кураш

Официальный сайт Владислава Кураша

Владислав Кураш
 

Старый знакомый

 
 
 

 

 

 

 



Весна в 2003 году была поздней. До середины апреля лежал снег, по ве-черам завывала настоящая февральская вьюга, и ничего не напоминало о при-ближении тепла. Серой чередой тянулись безликие хмурые дни, принося с со-бой лишь хандру и грусть. Казалось, этому не будет конца и края. Но вдруг, в один прекрасный день выкатило яркое улыбающееся солнышко, и зазвенела капель. И началось. При-рода вздрогнула и зашевелилась, освобождаясь от ледяных оков, пробуждаясь от долгого сна. Уже не было времени раскачиваться и медлить. Нужно было торопиться, спешить, навёрстывать упущенное. Под жарким апрельским солнцем снег бы-стро таял, наполняя реки, благословляя землю живительной влагой. С каждым днём становилось всё теплее. Зеленела трава, набухали почки, птицы с утра до вечера заливались звонкими голосами. Всё вокруг оживало. Ожили и мы. Пригородные поезда и автобусы наполнились дачниками с лопатами и рюкзаками. Каждый торопился обработать свой участок земли, чтобы осенью собрать богатый урожай. Я стоял на перроне и полной грудью вдыхал холодный утренний воздух. Несмотря на раннее время, людей на вокзале было много. Длинными хвостами через весь перрон тянулись очереди к пригородным кассам. Купив билеты, лю-ди спешили к поездам и, усевшись на свои места, подрёмывали в ожидании от-правления. До отправления нашего поезда оставались минуты. Я начал нервничать. Отца всё не было. Когда он появился, держа в руке билеты, я подхватил рюкзак и лопаты и двинулся вперёд, грудью прокладывая дорогу к вагону. Отец после-довал за мной. Не успели мы занять свои места, как поезд тронулся. Постепен-но сладкая полудрёма овладела всем вагоном. А за окном, как в замедленном кино, проплыли очертания спящего города, и потянулся бескрайний пейзаж чёрных непаханых полей. Я смотрел в окно, и мне было хорошо оттого, что за окном родная земля, оттого, что рядом отец, оттого, что я снова дома. Два года меня носило неизвестно где. Два года я не видел ни родителей, ни жены, ни сына. Когда я уезжал, ему было только четыре месяца. Вернув-шись, я застал уже взрослого мальчугана, очень самостоятельного и смышлёно-го. Теперь он мой самый дорогой человек. Я никуда уже не хочу от него уез-жать. Мне не нужно ни заморских стран, ни сказочных богатств, ни райской жизни. Мне хорошо здесь, дома, в моей однокомнатной квартире, с женой и сыном. Я не заметил, как мои глаза сомкнулись и мысль, освобождённая от соз-нания, унеслась далеко-далеко, в далёкие коридоры моей памяти. Меня разбу-дил отец. - Приехали,- сказал он.- Наша станция. Толкаясь и переругиваясь лёгкой бранью, дачники шумной толпой выва-ливали из вагонов и по протоптанной через поле тропинке бодро шагали к дач-ному посёлку, расположенному на склонах огромной, непригодной к культива-ции, балки. Я шёл по тропинке, ковыряя носком рыхлую землю, и слушал отца. Он рассказывал о чёрном журавле, лишь изредка залетающем в наши края, о зуб-рах и сурках, когда-то полностью истреблённых и только недавно завезённых, и теперь тщательно охраняемых от браконьеров и горе-охотников. Я смотрел в голубое небо, так похожее на океан, и ощущал, как его тёплые волны невиди-мым прибоем накатывают на меня и освежают своей утренней прохладой. На горизонте показался изогнутый караван гусей. - Большой серый гусь,- сказал мне отец, заметив караван. - Как их много,- сказал я, глядя на растянувшихся по всему небу гусей. - Домой возвращаются,- авторитетно заявил отец. - Откуда?- спросил я. - Из Африки. Они там зимуют. - Куда их занесло. А где их дом? - Их ареал распространения охватывает всё побережье Белого моря,- как про-фессор на лекции, объяснил мне отец. - Они сейчас самые счастливые, они летят домой. - До дома они ещё не скоро доберутся. Вдалеке загремели ружейные выстрелы. - Охотники,- сказал отец. - Разве открыт сезон охоты? Это безжалостно стрелять в тех, кто возвращается домой. - Сейчас они хуже самых страшных вредителей. В поисках кормовой базы они уничтожают все озимые посевы, находящиеся на пути их следования. Выстрелы продолжали греметь. Казалось, что они гремят в моём сердце, раня его и разрывая на мелкие кусочки. Я вспомнил, как однажды в далёких краях, так же, как и сегодня, я увидел караван гусей. Они летели домой, а я ехал неведомо куда. Мне так захотелось стать птицей и вместе с ними полететь до-мой, но необъяснимая сила влекла меня в противоположную сторону, всё дальше и дальше от дома. И теперь, когда их убивали, мне казалось, что убива-ют меня, я чувствовал их немую боль, как будто я тоже был птицей. Моё на-строение испортилось, я негодовал. Тем временем мы дошли до нашего участ-ка. - Поработаем, сын?- с задором обратился ко мне отец, бросая мне лопату. - Поработаем,- ответил я, неуклюже хватая инструмент. Монотонная работа успокоила меня, мои мысли снова улетели далеко-далеко, в далёкие коридоры моей памяти. Я вспоминал своё детство, школу, дворовых приятелей, моё первое свидание, университет, бесшабашные пьянки до утра, знакомство с Еленой, рождение сына, и, не заметив границ, устремлял-ся в заморские страны. Люди разных цветов и национальностей приветствовали меня на незнакомых языках, над головой висели экзотические фрукты, а у ног глухо дышал спокойный и величественный океан. Так, погружённый в воспоминания, я раз за разом вонзал в землю лопату и выворачивал наружу липкий смолистый чернозём. Отец граблями выравнивал вскопанную землю и изредка украдкой поглядывал на меня. Он рад, что я вер-нулся. Хоть и не показывает этого. Близился полдень. - Хороший сегодня выдался денёк,- сказал отец, вытирая со лба пот.- Пойдём, перекусим. Он раскрыл рюкзак, достал из него варёный картофель, малосольные огурцы, кусок сала и круглую буханку ржаного хлеба. Нарезал хлеб и сало большими толстыми ломтями и великодушным старославянским жестом, раз-ведя обе руки в стороны, как это делали когда-то стольники на царских обедах, пригласил меня к столу, шутливо добавив: ”Кушать подано”. Отец снова начал рассказывать о животных и растениях, о том, как рань-ше совершенно безосновательно их безжалостно уничтожали, а теперь все учё-ные хватаются за головы и не знают, что делать, чтобы сохранить хотя бы то, что осталось. Моё внимание привлёк шедший по меже человек. Он направлялся прямо к нам. На вид ему было лет сорок. На нём была жёлтая выгоревшая штормовка, из-под которой выглядывал серый вязаный свитер, и заношенные штаны, акку-ратно заправленные в доходившие до колен резиновые сапоги. На голове кра-совалась зелёная фетровая шляпа. Сам он был невысокого роста и чересчур ху-дощав. О таких обычно говорят “метр с кепкой”. Его потускневшие чёрные гла-за, как у пьяного, блуждали из стороны в сторону. Судя по движению его губ, он что-то насвистывал себе под нос. В руке он держал зелёную веточку и, как кавалерист шашкой, стегал ею тёплый полуденный воздух. В его внешности не было ничего привлекательного, но простоватая улыбка, изредка появлявшаяся на его губах, сглаживала все его внешние недостатки и даже вызывала симпа-тию. Отец тоже заметил его и замолчал. Тем временем человек приблизился к нам и присел на корточки, ломая веточку своими маленькими крючковатыми пальцами. - Здравствуй, Игорёк,- просипел он простуженным голосом. Его потускневшие чёрные глаза стали острыми, как иглы, и гипнотически впились в отца. - Здравствуй, Коля,- ответил отец. Он был бледен, и, казалось, не знал, куда спрятаться от этих пронизы-вающих чёрных глаз. - Давно мы не виделись,- продолжал человек.- Наверное, лет двадцать. - Пожалуй, больше,- сказал отец. - Твой?- спросил тот, кивнув на меня. - Мой,- ответил отец. - Как время летит. Ещё недавно вот такой вот под ногами путался,- он отмерил ладонью от земли сантиметров десять.- А теперь, глядишь, и сам через тебя пе-реступит. Как там Танюша? - Слава Богу, жива, здорова. - Хорошая у тебя жена. Не обижай её. Некоторое время они молчали. Отец весь сжался, съёжился и походил на каменное изваяние. Его же собеседник, словно издеваясь, что-то насвистывал себе под нос и улыбался своей простоватой улыбкой. - Ты всё так и работаешь в институте?- наконец спросил он. - Я давно уже перешёл в управление,- ответил отец. - Чем ты там занимаешься? - Заповедными фондами. - Это тебе всегда было интересно. - Это моя стихия. Теперь я на своём месте. - Я рад за тебя. Как там наши? Кого-нибудь видишь? - Генка в прошлом году разбился. - Красивая смерть. - Андрюха со мной в управлении работает. Большим начальником стал. Уже третий раз женился. - Он всегда был бабником. А остальные? - Никого больше не встречал. - Да, разбросала нас жизнь. Как твоё здоровье? - Какое там здоровье в шестьдесят лет. Одни болячки. - Меня тоже болячки замучили. С лёгкими что-то. Задыхаюсь постоянно. Моих девчонок не встречал? - Люду видел, в поезде вместе ехали. - Что ж это она одна? Не жалеет себя. Пойду, проведаю. Он встал и, не попрощавшись, быстро пошёл прочь. Отец даже не огля-нулся. Он сидел всё в той же напряжённой позе и не решался пошевелиться, словно этот человек всё ещё был здесь. - Папа, кто это?- спросил я отца. Отец был погружён в себя и не расслышал моего вопроса. - Что, сын?- машинально переспросил он. - Кто он такой, этот человек?- повторил я вопрос. - Старый знакомый,- ответил отец. - А откуда он знает меня и маму? - Мы были друзьями. - А теперь? - Теперь, нет. - Почему, нет? - Он давно уже умер. От тромба в лёгких. Скорая перепутала адрес. Опоздали буквально на пять минут. Он задохнулся. Я не поверил своим ушам. Я смотрел на отца и пытался понять, шутит он или нет. Судя по его виду, он не шутил. Он был бледен, как стена. Я больше не докучал ему расспросами. Остаток дня мы работали молча. Молча собрались. Молча дошли до станции. Молча ехали в поезде. На вокзале он молча пожал мне руку и пошёл домой. Я постоял немного, глядя ему вслед, и тоже пошёл домой.

 

 

 

 

© Владислав Кураш, 2007 - 2011

© Студия «Сумы дизайн», создание и поддержка сайта, 2007 - 2011

Используются технологии uCoz